В ближайшие месяцы имущество рыболовецкого колхоза «Ленинец» Николаевского района может пойти с молотка. На торги будут выставлены цех рыбообработки, ставные невода, суда, заездки и станы, но и… судьбы жителей села Иннокентьевка.
Такую же участь чиновники Амурского территориального управления Росрыболовства и пришлые «акулы» бизнеса готовят четырем оставшимся коллективным хозяйствам, уцелевшим в ходе рыночных преобразований в рыбной отрасли Нижнего Амура. Ныне все традиционные рыбодобытчики лишены промысловых участков, баркасы и катера поставлены на прикол, снасти сложены на складах, а оборудование по переработке – законсервировано. А на счетах в банках – одни долги. В Амурском лимане и прилегающих нерестовых речках верховодят пришлые «акулы».
Колхозные рыбаки защищают свои права – в судебных и надзорных инстанциях, в органах государственной власти. Но «джентльмены удачи» при попустительстве чиновников умело используют несовершенство закона «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов» для прикрытия откровенного беспредела.
По биоразнообразию Амур-батюшка – среди рек северного полушария – занимает второе место: в водах его бассейна обитает 104 вида рыб. Главное богатство реки черного дракона – в рыбах приходящих, красной, кете и горбуше, и белой, амурском осетре и калуге. Еще в семидесятые годы ХХ века в Амурском лимане попадались экземпляры «царь-рыбы» в тонну весом. Но в лихие девяностые браконьеры обескровили амурское стадо и лососевых, и осетровых, год от года наращивая, для удовлетворения растущего спроса на черную и красную икру, объемы нелегального лова. И к началу нового тысячелетия великая дальневосточная река, можно сказать, вышла на первое место в обеих полушариях – по биологическому безобразию.
В колхозах жили – не тужили
В пятидесятые годы на амурских берегах Хабаровского края рыбу ловили полторы сотни маломощных артелей, только в Амурском лимане их насчитывалось. В 70-80 годы многие колхозы объединились. Укрупненные хозяйства приобретали современные суда и снасти, оборудование для глубокой переработки рыбы. В отдаленных селах, куда можно было добраться только по воде и по воздуху, были построены школы и больницы, детские сады и клубы, пекарни и дизельные электростанции. Устойчиво работала связь, люди не чувствовали себя оторванными от «большой земли». Гарантией высокого заработка и зажиточного существования было право на пользование рыбопромысловыми участками, выделение квот на промышленный лов рыбы и лов рыбы нормовой для «речных людей» – ульчей, нанайцев, нивхов и нигидальцев.
Но в девяностые годы прошлого века для колхозов настали трудные времена. Нашлись тогда рыбаки, желающие получить свои паи и заняться индивидуальным промыслом. Байки о рыночном рае скоро обернулись горькой правдой. Коллективные хозяйства, получив пробоины, едва держались на плаву, сбилась с ритма отлаженная жизнь. Не удавалось свести концы с концами даже мощному колхозу «Пуир» из одноименного национального села. В 80-е годы только осенней кеты за путину рыбаки брали 4 тысячи тонн, а тут за весь год 355,5 тонны, включая – корюшку, сельдь, навагу и лососевых. Упали заработки, жизнь в благополучном селе пошла кувырком. Не многие жители рыбацких сел могли позволить себе мясо на обед. «Рыбный день» длился практически все 12 месяцев.
Выделенные квоты на выбирались, береговые станы пустовали, рыбопромысловые участки использовались далеко не полностью. А свято место, как гласит пословица, не бывает пусто. И на рыбные места устремился местный и пришлый криминал.
Криминальный беспредел
Любители легкой наживы быстро прибрали к рукам Нижний Амур. Диким рыбацким бригадам, сколоченным «общаком», «спортсменами» и «кавказцами», если не море, то река и лиман были по колено. А впадающие в Амур нерестовые речки перегораживались оханами, сетями с крючками. Не укрывались от глаз инспекторов рыбоохраны береговые станы, где шла «обработка» калуги и амурского осетра, кеты и горбуши. Извлеченная икра, черная и красная, расфасовывалась в емкости, а выпотрошенная рыба выбрасывалась. Могильниками были усеяны таежные поляны, а зачастую закапывать в ямы ненужные «отходы» потрошители ленились.
Крышевали дикие бригады «оборотни» в милицейских и прокурорских мундирах. Инспекторы рыбоохраны, не пожелавшие становиться подручными браконьеров, вели себя робко: куда, безоружный, попрешь на вооруженных до зубов братков? А у романтиков с большой реки один передел рыбопромысловых участков следовал за другим. Конфликты с местными жителями решались силовыми методами.
У села Ачан, например, произошло массовое побоище между рыбаками колхоза «Нанайский партизан» и пришлой «дикой бригадой». Родные берега и численный перевес не помогли колхозникам: пришлые, под руководством оборотней в военных мундирах, захватили несовершеннолетнего заложника и прорвали кольцо окружения. А у пристани с. Сусаннино речные флибустьеры, прибывшие на 10 лодках, изрешетили огнем из гладкоствольного и нарезного оружия и потопили катера РУБОПа и «Амуррыбвода». Этим они продемонстрировали и населению, и силовикам, что хозяева на реке – они. И хозяйствовали братки с большим размахом.
За рубеж и на рынки крупных российских городов пошел поток рыбных деликатесов. Сотни тонн рыбы лососевых и осетровых пород, тонны икры, красной и черной, конфискованные на тонях, в автомобилях, в поездах, на речных судах, в вертолетах и самолетах, военных и гражданских, не наносили большого урона криминальному бизнесу. Ибо еще большие объемы браконьерских уловов проходили сквозь милицейские посты. Было дано, скажем, разрешение на вывоз в другие регионы страны 127,8 тонн продукции лососевых. А по факту – вывезено 1 150 тонн. К дележу рыбного пирога присоединились и ученые. Нормы на научный лов превышались более чем в 20 раз, для освоения таких квот было создано специальная структура «Амур-ТИНАР».
За полтора десятилетия беспредела были уничтожены Анюйское и Гурское стадо лососевых, подорваны запасы Амгуньского и Амурского стад. Даже строгий запрет на лов осетровых не спас от истребления Калугу и амурского осетра. Сообщения СМИ круглый год пестрели сообщениями об изъятии браконьерской добычи, назывались причастные к нанесению ущерба природе сотрудники правоохранительных органов, военные чины, служители Фемиды и другие облеченные властью люди. Вот только не было ни одного сообщения о суде над браконьерами, «оборотнями» и перекупщиками. Потому что были у них покровители из самой первопрестольной.
Такая ситуация не устраивала и власти. Потому панацеей от всех бед был объявлен готовящийся в недрах правительства федеральный закон «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов». По которому право на рыбопромысловые участки распределялось на конкурсах. В Хабаровском крае в конкурсной комиссии 10 из 16 мест заняли чиновники Амурского ТУ Росрыболовства. Рыбаки в ней не получили ни одного голоса. И вот с 2008 года, когда закон начал работать, на Нижнем Амуре наступила пора нового беспредела. Теперь чиновничьего.
Беспредел в законе
После четырех конкурсов, проведенных в 2008-2010 годах, без рыбопромысловых участков остались колхозы «Пуир», «Ленинец» и «Память Куйбышева», «60 лет Октября» и ООО «Николаевская рыбная компания». 90% рыбопромысловых участков (из 326 выставленных) попали в руки трех промышленных групп – обществам с ограниченной ответственностью «Восточный рыбокомбинат», «Босантур-Два» и «Ухта-Пром». Прокурорской проверкой производственных баз выявлено несоответствие заявленных сведений с фактическими. Береговая база ООО «Ухта-Пром» существовала только на бумаге, цех, где будто бы установлены 23 скороморозильных аппарата вообще не эксплуатировался и даже не был подключен к электроснабжению. Отсутствовало заявленное на конкурс 11 единиц оборудование и на базе предприятий группы «Восточного рыбокомбината». Не соответствовала сведениям, указанным в экспертном заключении, выданном ФГУ «Центр гигиены и эпидемиологии в Хабаровском крае» и производственная база ООО «Босантур-два».
Фиктивными были и записи в документах и о средней численности рыбаков, работающих у заявителя 4 года, предшествующих конкурсу, и по возможному суточному выпуску готовой продукции. А вот небольшая «Николаевская рыбная компания», представившая все предусмотренные Правилами организации и проведения конкурса документы, к его участию даже не была допущена: члены конкурсной комиссии только с помощью прокуратуры смогли отличить оригинал доверенности от заверенной копии. Встали на сторону колхозов и «Николаевской рыбной компании» и межрайонный природоохранный прокурор, внесший представление руководителю Амурского ТУ Росрыболовства представление об устранении нарушений законодательства, и Арбитражный суд Хабаровского края, удовлетворивший несколько исков о признании незаконными решений конкурсной комиссии.
Но за фактический простой в путину 2009 и 2010 годов финансовое положение четырех колхозов ухудшилось до катастрофического, а ООО «Николаевская рыбная компания» фактически прекратила существование. Вторым на очереди – колхоз «Ленинец»: членам этого коллективного хозяйства руководство «Восточного рыбокомбината» обещает райскую жизнь, которая последует сразу после приобретения комбинатом имущества колхоза. Но, как сказала от имени всех рыбаков председатель колхоза «Память Куйбышева» Наталья Ивановна Мартынова, колхозники не намерены проситься к «акулам» рыбного бизнеса в рабы.
Помимо поиска правды в судебной инстанции председатели рыболовецких колхозов «Пуир», «Ленинец», «Память Куйбышева» и «60 лет Октября» обратились за помощью во властные инстанции – к полпреду президента по ДФО, губернатору, Председателю краевой Законодательной думы, прокурору Хабаровского края. Может быть чиновники и не услышали бы глас народа, да принимать решение заставляют дыры в бюджете. За 2009 год колхоз «Ленинец», имея квоту на вылов 955 т, уплатил налогов 8,2 млн. руб. А «Восточный рыбокомбинат», с квотой в 4 000 тонн, уплатил вполовину меньше – 4,241 млн. руб. В то время, как колхоз «Ленинец» обслуживает всю инфраструктуру села Иннокентьевка, «Восточный рыбокомбинат» только трубит в местных газетах о благотворительности. На деле же бизнес-структуры не спешат заниматься ни благоустройством поселений, ни предоставлением рабочих мест для местных жителей.
Надо бы власть употребить
А аппетит у учредителя «Восточного рыбокомбината», генерального директора ООО «Усадьба» и председателя Ассоциации рыбопромышленников Амурского бассейна Александра Позднякова растет во время «еды». При обсуждении итогов летней путины на заседании краевого правительства он заявил о необходимости открыть промысел осетровых пород. При этом сослался он на выводы ученых ТИНРО о возможности поднять планку лимитов на лов лососевых на порядок выше нынешних. Ну а осетровые виды, хоть они и находятся под защитой закона, все равно ловят. Так почему бы не делать это законно?
По Позднякову, выходит, законным является нынешний порядок лова, когда на нерестовых речках, без положенных раз в неделю проходных дней, через 250-300 метров с катеров забрасывают сети, которых не минует ни одна особь. Многие специалисты считают, что рыбные запасы на Амуре подорваны, однако филиал ТИНРО по своим особым подсчетом посчитал возможным увеличить квоту с 10 до 28 000 тонн. То есть – до объемов фактического лова, в том числе и браконьерского. Но в таком случае фактический объем вырастет до 50 тысяч тонн, такого пресса не выдержит ихтиофауна Нижнего Амура. Какие бы рекомендации не давали прикормленные ученые.
Но совещание рыбопромышленников при полпреде президента по ДФО не поддержало предложений по отмене запрета на лов осетровых. А межведомственный совет при правительстве Хабаровского края, на заседании которого было заслушано обращение нижнеамурских рыболовецких колхозов, не только рекомендовал усилить работу по выявлению признаков сговора хозяйствующих объектов при проведении конкурсов, но и посчитал необходимым обратиться за помощью в Комиссию по борьбе с коррупцией.
Вот только подоспеет ли помощь вовремя, на подходе летняя путина, которая для рыболовецких колхозов может стать последней.
Алексей ХОРОШИЛОВ