Как-то передавали по телеканалу «Вести-24» интервью министра образования г-на Фурсенко. Господин министр деревянным голосом рассуждал о подготовке кадров. Что ж, кадры, как и прежде, «решают всё». Правда, если в прежние времена кадровая политика осуществлялась в интересах государства, теперь г-н Фурсенко имел в виду интересы бизнеса. Это-де, он – и голова всему, и только он должен формировать заказ на специалистов учебным заведениям. Подобная мысль доминировала и на заседании Госсовета, где шла речь о развитии среднего профессионального образования в России.
Среда как образ жизни
Живущий много лет в истерзанной, с постоянно сокращающимся населением тверской провинции, слушая лощёных московских начальников, я с грустью думаю: «Что за странные люди? Неужели не понимают, что отдать кадровый вопрос на откуп одному бизнесу – значит обречь русскую провинцию на дальнейшую деградацию? На мой взгляд, «элитные кадровики» не учитывают элементарного – того, что среда, в которой мы живём, работаем, учимся, отдыхаем, есть единое причинно-следственное целое, в котором исторически складывалось множество вертикальных и горизонтальных связей, дающих импульсы экономическому и социальному развитию, формирующих наше мировоззрение, наш образ жизни.
Если обратиться в недавнее прошлое, то наилучшего развития провинция достигла, когда среда нашей жизнедеятельности планово обустраивалась государством. Это создавало условия для самореализации человека. Едва ли не с пелёнок он ощущал свою необходимость Родине. Главное, ему было где себя реализовать. Земля в сельской местности возделывалась. Луга, пустоши и даже обочины дорог выкашивались. Фермы работали едва ли не в каждой деревне. Поэтому в аграрный сектор моего родного Андреапольского района (как, впрочем, и любого другого сельского района страны) после окончания сельхозвузов, техникумов, ПТУ приезжали десятки молодых инженеров, агрономов, зоотехников, ветврачей, механиков, механизаторов, мастеров машинного доения. Их подготовка естественным образом опиралась на конкретные экономические планы государства. Вот любопытная статистика: с 1952 по 1957 год в штаты МТС в масштабах страны было зачислено 23 тысячи инженеров и техников, свыше 100 тысяч агрономов. Только за первый квартал 1953 года село получило 42 тысячи тракторов, для работы на них повсеместно готовились кадры механизаторов.
Укрепление деревенской экономики сопровождалось развитием социально-культурной сферы. На центральных усадьбах хозяйств возводились школы, детские сады, клубы, библиотеки, медпункты, столовые и т.д. Посему нужны были учителя, воспитатели, библиотекари, клубные работники, врачи, фельдшеры и даже парикмахеры. Колхоз имени Молотова (позже переименованный в «Восход»), где в середине 50-х председательствовал мой отец, состоял из четырёх деревень, расположенных в трёх – пяти километрах друг от друга. Помимо школы, клуба, библиотеки, магазина, почты там работал небольшой молокозавод, а значит, была нужда в специалистах по изготовлению сыра и масла. Действовали своя пилорама, кузница – следовательно, требовались механик-наладчик и кузнец. То есть деревня наполнялась представителями разных специальностей, необходимыми для полноценной коллективной жизни.
Позже, в 60–70-е годы, в сельской местности образовалась разветвлённая сеть приёмных пунктов заготконторы (они, в частности, вели приёмку ивового корья, шкур домашних животных, картофеля, лесных ягод, грибов), молокоприёмных пунктов потребительской кооперации (принимающих молоко с индивидуальных подворий), точек бытового обслуживания от КБО (комбинатов бытового обслуживания). И везде тоже требовались грамотные специалисты. В 70-е годы в развитии села произошёл качественный сдвиг, связанный с выделением значительных средств на строительство жилья. По этой причине в колхозах и совхозах стали создаваться бригады для строительства хозяйственным способом. Следовательно, потребовались собственные организаторы строительного дела.
Кроме того, в районе была широко развита местная промышленность. В Андреапольском районе успешно работали леспромхоз, промкомбинат (переименованный в ДОК), лесокомбинат, лесоучасток Октябрьской железной дороги, фарфоровый, известковый заводы, молокозавод, пищекомбинат. Приплюсуем к ним сельхозтехнику, сельхозхимию, ПМК мелиорации, две дорожные и две строительные организации, возводящие в лучшие годы до 20 тысяч квадратных метров (!) бесплатного жилья. Естественно, эти предприятия и организации испытывали прогнозируемую потребность в выпускниках вузов и техникумов своего профиля, а также в токарях, слесарях, столярах, плотниках, малярах, каменщиках, кузнецах. В общей сложности на предприятиях местной промышленности района трудились не менее четырёх тысяч квалифицированных рабочих и специалистов с высшим и средним специальным образованием. Они выпускали жизненно важную, пользующуюся широким спросом продукцию. Как-то, выступая перед своими читателями, я привёл такой пример: номенклатура изделий Андреапольского промкомбината, где работали свыше полутысячи человек, составляла восемьдесят наименований. Школьные парты, шкафы, диваны, стулья, комоды, печное литьё…
– Неужели это было?! – раздался удивлённый возглас.
Да, это было и, давая людям работу и социальный оптимизм, удерживало их в городе и районе.
Какие нужны чиновники
На днях посмотрел по Пятому телеканалу передачу «Открытая студия», где шла речь о том, какие нам нужны чиновники. Отмечалось, что чиновник должен соответствовать нравственному цензу, строго исполнять законы, вовремя составлять справки и т.д. Увы, никто не пытался рассмотреть чиновника как личность, обеспечивающую экономическое, социальное и культурное развитие. А ведь это самое главное. Если чиновник не обеспечивает развитие, он обеспечивает стагнацию и деградацию! Кто-то мне возразит, сославшись на Закон о муниципальном самоуправлении, согласно которому у власти на местах чуть ли не четыре десятка полномочий. Но толку-то от этих полномочий, если они не подкреплены финансово-административным ресурсом! Большинство районов в Тверской области дотационные. Какие ни придумывай полномочия для муниципалитетов, ничего значимого сделать они не в состоянии. Хорошо, если удастся выбить трансферты на отопление зимой, на зарплату учителям. Да и личный бизнес стал для чиновников делом не последним. Закамуфлированных возможностей для этого, в том числе «отработанных схем» для «распила» бюджета, в провинции предостаточно. Прежде всего есть лес, есть земля. И есть сверху примеры того, как надобно с ними обходиться, дабы заиметь халявные барыши.
Вы слышали, чтобы какая-либо из «схем» паразитического «кормления» чиновников была разрушена, предана огласке, а её участников привлекли к ответственности? То-то и оно. На страже «кормящихся» стоят принятые не без их участия законы.
Об авторе
Валерий Яковлевич Кириллов.
Родился в 1946 году. Окончил факультет журналистики ЛГУ, начинал в районной печати. Более 20 лет руководил областными газетами «Смена» и «Калининская правда» («Тверская жизнь»). В 1990–1993 гг. – народный депутат РФ. В 54 года оказался безработным. Член СП РФ, автор 22 книг художественной прозы и публицистики, заслуженный работник культуры РФ. В 2006 г. удостоен звания Почётного гражданина Андреапольского района Тверской области.
Отсутствие выбора
А что в наши дни? Печальная сложилась картина. Если раньше Москва и другие крупные города экспортировали в русскую деревню квалифицированные кадры и подкреплённое финансами индустриально-социальное развитие, сейчас они экспортируют сюда нищету и деградацию.
Земля в районе, как и большинстве глубинных районов России, не возделывается. Фермы разрушены. Строительство жилья и дорог угасло. На шестнадцать бывших колхозов и совхозов приходится не более 400 трудоспособных. В таких условиях специалисты, подготовленные в вузах и средних учебных заведениях аграрного направления, району не нужны. До чего же мы дожили! Детям в сельской местности неведомо, как колосится рожь, цветёт лён, как пахнет сено.
Если ситуация коренным образом не изменится, года через три-четыре (как и во многих других районах срединной России) не останется сельских школ. Не нужны будут сельские библиотеки, клубы…
В райцентре положение не лучше. Из перечисленных предприятий продолжают действовать фарфоровый завод и пищекомбинат (преобразованные, правда, в частные акционерные общества). Выпускают они продукции гораздо меньше, нежели в прежние годы. Держатся на плаву не раз реорганизованные, потерявшие былую мощь местные дорожники. Остальные предприятия уничтожены в 90-е годы и вряд ли подлежат восстановлению. Вот печальная судьба леспромхоза, где трудились когда-то 1200 человек. Реформисты сначала поделили его на две части (леспромхоз и лесхоз), поделив, соответственно, и основные фонды. Потом леспромхоз разделился на три частные организации. Теперь остатки леспромхоза, где осталось несколько десятков работников, и лесхоз влачат жалкое существование. Некогда процветающий нижний склад леспромхоза, передовой в отрасли в 70–80-е годы, представляет собой жуткое зрелище. При советской власти здесь были столовая, детский сад, магазин, общежитие. Сейчас лишь ветер тоскливо свищет в глазницах пустых окон бесхозных зданий.
Поскольку с работой стало туго, многие ишачат «вахтовым методом» в Москве и Питере. Особенно увеличился поток «отходников» с ликвидацией местного истребительного авиационного полка. Никого особо не волновало, что десятки бывших офицеров и прапорщиков оказались не у дел. Мой знакомый Виктор, специалист высшей квалификации по обслуживанию нескольких типов самолётов, награждённый медалями трёх степеней за службу Родине, совершивший 918 прыжков с парашютом, писал в разные инстанции с просьбой оставить его служить в армии, но – увы. Теперь ездит на работу в Подмосковье, навещая раз в две недели оставшуюся в Андреаполе семью. Немалая часть вообще нигде официально не работает. Кто-то ловит рыбу, собирает в лесу ягоды, колет частникам и организациям дрова. Выбор возможностей для самореализации в квалифицированном труде в провинции резко уменьшился. Следствием стало сокращение населения. В последние десять лет оно убывает в среднем на 200 человек ежегодно, что для района с 13-тысячным населением – значительная цифра.
Это замаскированное под демократическую свободу выбора, а по сути циничное и бездушное «иди куда хошь», выбило людей «из седла», вызывая у них резкое неприятие навязанного им образа жизни. Строчки из письма Героя Социалистического Труда Валентины Ивановны Гагановой это подтверждают: «Валера! Здравствуй! Вчера мне передали твою книжку «Встречи на дорогах». Впечатление – когда прочту. Не думаю, что обливаешь прошлое… Боже мой, к чему мы подошли! Вопрос: если бы «хреновые» коммунисты не настроили бы всего, что есть, и жильё – тоже, что бы продавал Чубайс? А Гайдар украл у меня в то время 4,5 тысячи. Я бы могла тогда купить домик, так вот ведь украл. У некоторых сейчас по 2–3 особняка. На «честные», а? А какой бардак там, где надо лечиться. А какие деточки растут! Знаешь, самое главное, Валера, что никого это не волнует. Только куда не сунешься, деньги, ещё раз деньги, и как их делать…»
Не так давно легендарная ткачиха, человек широкой русской души и высоких помыслов, ушла из жизни. Стоит ли удивляться, что для «новой элиты» это событие осталось незамеченным?
Провинция обезволилась
Если что-то убывает, значит, что-то и прибывает. Кроме запустения в деревне и разрушения производственной сферы в городе, чего прибавилось на моей родине за два десятилетия? Как и везде – магазинов, ларьков и конторок, собирающих подати с населения. Им требуются люди иной квалификации, нежели требовались раньше. Хвалёный бизнес в русской провинции диктует заказ (а именно о необходимости этого говорил г‑н Фурсенко) отнюдь не на инженеров, агрономов, зоотехников, прорабов строительства, ветеринаров, учителей. Он «заказывает» в основном продавцов, грузчиков, уборщиц, сторожей, дворников, заготовителей леса, делая при этом ставку на неприхотливых гастарбайтеров. Требуются, правда, врачи разного профиля, но кто поедет на мизерные зарплаты?
Впрочем, провинция не просто деградировала. Она – обезволилась. Сегодня в ней ничтожно мало людей, способных к инициативе, активному общественному действию, а её власть не несёт прямой ответственности перед народом за развитие подведомственной территории и зависима лишь от административных верхов. Главное – обеспечить нужный процент для «Единой России», а там – хоть трава не расти. Всё дело в том, что чиновничество формируется классом, далёким от материального труда, чем и определяются его политическое сознание и нравственный уровень. Хотя и от верхов, на всякий случай, провинциальные начальники отгораживаются принятием таких местных законов о выборах, что сместить этих начальников довольно проблематично. Согласитесь, с помощью выборных технологий не так уж сложно избрать в районное или городское собрание десяток своих депутатов, которые затем изберут своего главу. Народ презрительно называет подобные выборы на местах «кривыми», а власть, соответственно, – «кривой». И иногда даже возмущается этим, как, например, в Твери, требуя возвращения прямых выборов. Но «кривой» власти от этого, кажется, ни жарко ни холодно.
Требуется элита созидания
Было бы странно, если бы умные люди наверху не понимали, что главный тормоз на пути реальной (а не виртуальной) модернизации в России – так называемая новая элита. И дело не только в том, что своё настоящее и будущее «новая элита» связывает не с Россией, а с Западом, где у них счета в банках, виллы, яхты, а дети учатся в кембриджах и оксфордах, хотя и это надо иметь в виду.
Развитие, если оно начнёт в России массово осуществляться, потребует отмены продавленных «новой элитой» коррупционных законов паразитической экономики. Тем самым оно отнимет у «новой элиты» халявную кормушку с «откатами», «заносами», «распилами», ликующей гламурной челядью и развращающей народ антикультурой. Сознавая эту опасность, «новая элита» будет всячески противиться усилению роли государства в модернизации. Поскольку её излюбленное оружие – пиар (искусная выдумка), этим она, скорее всего, и продолжит заниматься. Теперь, возможно, под вывеской патриотизма. Того и гляди, Познер со Сванидзе запоют с телеэкрана «Я люблю тебя Россия, дорогая наша Русь…» Это антиестественное перевоплощение, вдруг оно случись, временно оживит нашу жизнь. Но в целом не изменит общей картины, которая очень схожа с той, что отображена в подзабытом ныне (видимо, не случайно) романе Герберта Уэллса «Машина времени». Вверху, под солнцем, находится пребывающая в роскоши паразитическая «элита». Внизу, в мрачном подземелье, – одичавшие маргиналы, периодически выходящие на охоту, чтобы съесть кого-либо из «элитчиков».
Такое состояние неприемлемо для России. Ей, как воздух, как живительный эликсир, нужна элита национальных интересов, элита созидания! Нужны Гагарины и Гагановы вместо Чубайсов и Дерипасок. Косыгины и Масляковы вместо Кудриных и Грефов. Жуковы и Рокоссовские вместо Сердюковых и Макаровых. Шолоховы и Твардовские вместо Марининых и Ерофеевых…
Понятно, что настоящая, плоть от плоти связанная со своим народом элита не явится вдруг и сама по себе. Её должен выстрадать и произвести на свет сам русский народ, о котором неожиданно, удивив всех и, наверное, самого себя, заговорил вдруг президент Дмитрий Медведев. Провинция – не глупая, она понимает, почему президент это сделал. Выборы приближаются. С выборами, надо думать, связано и создание «Народного фронта». Но кто на переднем крае этого «фронта»? Руководитель «профсоюза олигархов» (так называют в народе Союз промышленников и предпринимателей) Александр Шохин. Бессменный профсоюзный вождь Михаил Шмаков… А где представители русской провинции? Учителя? Фермеры? Председатели колхозов? Строители? Выброшенные с закрывшихся предприятий инженеры? Где принципиальные борцы с коррупцией, «неприкормленные» деятели культуры, оборонщики? Все те, кто пользуется доверием в народе и мог бы без обиняков говорить власти правду-матку в глаза? В том виде, как он создан сейчас, «Народный фронт», прозванный в народе Рублёвским фронтом, вряд ли существенно поможет «партии власти». Слишком далеки шохины, лаховы, шмаковы и пр. от народа, хотя это, видимо, не помешает «Единой России» вновь «победить» на выборах. Как отмечалось выше, технологии подтверждения легитимизации власти отработаны.
Однако выборы пройдут, а дальше что? По моему разумению, у России сегодня два пути. Либо дальнейшая деградация в рамках агрессивного глобализма и, как следствие, скорое исчезновение с карты мира как суверенного государства, – на этот путь её усиленно загоняют надсмотрщики нового мирового порядка. Либо быстрое новое индустриальное развитие в рамках эффективной мобилизационной политики государства. Именно к этому обязывает наших властителей не только обостряющаяся международная обстановка (хочешь мира – готовься к войне), но голос многострадальной русской провинции. Она устала жить в нищете и безверии. Она понимает – торгаш и фарцовщик не вытащат её из бездны. Она ждёт возвращения государства в экономику. Власти нужно лишь услышать этот голос. «Позовите серые зипуны, – призывал в своё время власти Ф.М. Достоевский, – и спросите их сами об их нуждах, и они скажут вам правду, и мы все, в первый раз, может быть, услышим настоящую правду…»
Дождёмся ли мы когда-нибудь этой настоящей правды? Дождёмся, если будем стремиться к ней.
