Политические новации России в очередной раз скопированы в Казахстане. Причем намерение – создать в республике партию по образу и подобию “Правого дела”, озвучил специалист по “контролируемым утечкам”, политический советник президента Нурсултана Назарбаева Ермухамет Ертысбаев. 2 июля 2011 года VIII съезд партии “Ак Жол” принял ожидаемое решение: назначить главу Национальной экономической палаты Азата Перуашева на должность председателя политического объединения. В политической дискуссии о спарринг-партнере правящей партии “Ак Орда” поставила точку. А следовало бы – вопросительный знак.
Потому что даже если опустить самые очевидные идеологические и структурные вопросы, все равно неясно, на что рассчитывают архитекторы политического момента. На политизацию бизнеса, сконцентрированного в руках влиятельных чиновников, бывших и нынешних? А как же тогда быть с предостережением президента, однажды посоветовавшего предпринимателям не лезть в политику? Что можно сказать о форме участия бизнеса в новом политическом объединении – неужели класс коммерсантов уже готов формулировать свои требования к власти в стенах парламента? То есть, одни чиновники, по факту стоящие за большинством коммерческих структур, смогут диктовать свои условия другим чиновникам? А в некоторых случаях – и самим себе?
Ничего этого, конечно, не будет. Не исключено, не скроем, что малый и средний бизнес, административно загнанный в рамки “правого” “Ак Жола”, попробует улучшить инвестиционный климат страны, взявшись за самые сложные участки казахстанской экономики. Также вполне может быть, что за желанием создать партию предпринимателей стоит стратегическое желание обезопасить казахстанский бизнес, учитывая реалии Таможенного союза. Почему бы и нет?
Но никто в республике почему-то не вспоминает про социальную базу страны, остро нуждающуюся в контролируемой левой партии. Не в современных постсоветских ее аналогах с оппозиционным уклоном, а партии на французский манер, чей приоритет – прагматичный патернализм. В этом контексте – неприятнее всего полное отсутствие обратной связи от власти. Держит ли “Ак Орда” руку на пульсе событий? Осознает ли, что в стране так и не сложилось ни одной значимой площадки для общественного диалога? А раз так – где можно ознакомиться со внятной версией стратегических приоритетов во внутренней политике? Ведь не станешь же оценивать генеральную линию по косвенным признакам? А они указывают на любопытную деталь: новый лидер правой казахстанской партии связан не только с известным олигархом Александром Машкевичем. Последним начальником Азата Перуашева уже несколько лет является Тимур Кулибаев, занимающий по совместительству должность главы президиума правления НЭП “Атамекен”.
“Вполне логично было бы создать вторую парламентскую партию. Анализ политической ситуации в нашей стране показывает, что ни одна из существующих партий на эту роль не подходит”
Обострение партстроительной риторики по факту – слабо меняет политическое пространство страны. Большинство партий в Казахстане ничего из себя не представляют, слабо ориентируясь даже в вопросах собственной идеологии. Именно с этим связывает кризис парламентских проектов известный специалист по элитам, автор биографического справочника “Кто есть кто в Казахстане” Данияр Ашимбаев. В своем интервью еженедельнику Central Asia Monitor эксперт и публицист диагностирует отсутствие публичной политики в стране.
“Если говорить о конфигурации отечественного партийного поля, то ситуация складывается не лучшим образом. Есть большой “Нур Отан”, который занимается организационно-массовой, идеологической работой, работой с населением и т.д. Будучи партией власти, “Нур Отан” нашел себя во всех нишах, которые должна была занять оппозиция, если бы она была на что-то способна. Остальные партии остаются в хвосте, и ничего не меняется уже много лет. У каждой из них есть лидеры, два-три заместителя, пресс-секретарь – вот, в принципе, и все. И глава государства, и многие эксперты, и политики давно говорят о том, что необходимо сформировать хотя бы двухпартийный парламент. Стоит признать, что на двадцатом году независимости наш однопартийный мажилис не очень-то красит эту самую независимость. В таком случае вполне логично было бы создать вторую парламентскую партию. Анализ политической ситуации в нашей стране показывает, что ни одна из существующих партий на эту роль не подходит. Можно допустить создание коалиций, можно снизить барьер прохождения в парламент до очень низкой отметки, но без финансовой, организационной и медийной поддержки со стороны администрации президента прохождение любой подобной партии в парламент будет нереальным…
Достаточно навязчивые предложения и предположения Ертысбаева, касающиеся того, что Тимур Кулибаев и Азат Перуашев могут встать у руля некоего нового партийного проекта, затронули одну очень интересную вещь. Понятно, что “Нур Отан” – это партия всех. То есть рабочих, колхозников, врачей, учителей и т.д. В идеологии правящей партии нет строгой дифференциации. Раньше была Гражданская партия для промышленников, Аграрная партия для сельчан, “Асар” для тележурналистов. А сегодня интересы бизнеса, и крупного, и среднего, и собственника-работодателя, вообще представлены во власти достаточно слабо. И тут возникает примечательный момент: с одной стороны, “наверху” востребована более или менее сильная и вменяемая партия, а с другой стороны, “низам” нужна структура, которая лоббировала бы их интересы во власти. Причем, как показала последняя полемика “Атамекена” с финансовой полицией, речь идет уже об интересах политических. Кроме того, “Нур Отан” – это, по сути, партия бюджетников. И выделение, скажем так, среднего класса, частного предпринимательства в отдельную структуру было бы вполне логично”.
Похожего мнения придерживается и политолог Эдуард Полетаев, высказавшийся о забытых политических рефлексах на страницах созданного не так давно информационно-аналитического портала Guljan, названного по имени создателя – журналиста Гульжан Ергалиевой.
“О каких-то радикальных переменах говорить рано, власть понимает, что многопартийный парламент важен. К тому же есть обещания, данные международному сообществу. Помимо этого понятно, что многопартийная страна более презентабельна. Например, в Узбекистане сидит четыре партии в парламенте, может быть, они мало чем друг от друга отличаются, но, тем не менее, в парламенте представлены разные политические силы. Хотя, как мне кажется, что даже при наличии многопартийного парламента ситуация принципиально не изменится. Между депутатами не будет серьезных политических противоречий. За долгое время существования однопартийного парламента политическим партиям теперь будет нелегко занять свою нишу в законодательном органе власти. Потребуется несколько лет для формирования статуса партии как представителя власти, а не просто как некоего публичного органа, который не является влиятельным и не участвует в принятии законов”.
Оппозиционная “Республика”, близкая, по некоторым данным, к опальному олигарху Мухтару Аблязову, дает вполне ожидаемый, хоть и не везде соотносящийся с логикой, расклад. По мнению издания, внутри Казахстана новая правая партия никому не интересна, но власти в случае с модернизацией “Ак Жола” преследуют вполне конкретную цель: улучшение имиджа Казахстана на Западе.
“Сейчас г-н Перуашев возглавляет Национальную экономическую палату Казахстана “Союз “Атамекен”, где главой президиума – средний зять Назарбаева (он же – председатель правления ФНБ “Самрук-Казына”) Тимур Кулибаев. Судя по всему, именно Азата Перуашева как человека, имеющего опыт создания и руководства политической партией, “Ак орда” бросила на новый политтехнологический проект.
Таким образом, идея, озвученная в свое время советником президента РК по политическим вопросам Ермухаметом Ертысбаевым – создать партию предпринимателей, которая начала бы конкурировать с “Нур Отаном”, трансформировалась в проект превращения ДПК “Ак жол” в партию либерального толка. Ну что ж, с точки зрения экономии средств, менеджеров и, самое главное, времени, проект перекрашивания “Ак жола” и его адаптации под текущие задачи “Ак орды” вполне разумен. Другое дело, что в Казахстане этим никого не обманешь. Партии, которая будет содержаться на деньги Александра Машкевича и руководиться его менеджерами, вряд ли удастся выдать себя за реального оппонента “Нур Отана”. Другое дело – за рубежом. Похоже, те, кто решил привить российскую политтехнологическую задумку в Казахстане, именно на это и рассчитывают. Между тем с учетом того, что Компартия Казахстана при поддержке “Алги” решила создать Народный фронт с одной-единственной целью – сделать парламент страны многопартийным, задача Астаны сильно усложняется.
Ведь если бы ДПК “Ак жол” участвовала в предстоящих парламентских выборах в прежнем облике и качестве, то она отнимала бы голоса у ОСДП “Азат”. Теперь же “Ак жол” в силу многих причин мало того, что будет отбирать избирателей у “Нур Отана”, она еще будет вводить в заблуждение исполнительную власть на местах, которая привыкла выполнять прямые команды типа “держать и не пущать”. В итоге может оказаться, что “Ак жол”, отобрав часть голосов у партии Назарбаева, в парламент не попадет и в результате задача, которую требуется решить “Ак орде”, выполнена не будет. Мало того, в высший законодательный орган страны проберутся неуправляемые депутаты, что в нынешних условиях для елбасы смерти подобно”.
Констатирует социальную апатию в своем материале на сайте Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства при МГУ им. М.Ломоносова независимый политолог Аскар Нурша. Одной из причин возникновения политического равнодушия он видит устаревшую модель взаимоотношений общества и власти. “Государство из года в год выращивает армию исполнителей, внешне политически нейтральных, без проявленных политических амбиций. Функционеры взбираются по карьерной лестнице подготовленными к аппаратным играм, но не умеют себя грамотно выразить и преподнести в общественно-политической жизни, поскольку это властью не поощряется. В связи с отсутствием необходимых навыков даже в разрешенном властями политическом инкубаторе “Нур Отан” партийцы не могут изобразить из себя “политика”. Получается только привычная “партноменклатура”. Поэтому неудивительно, что стабильность превращается в застой, который ощущается гражданами все более остро. Причина апатии в дальнейшем ухудшении социального положения уязвимой части населения и в неспособности это положение изменить при нынешних реалиях. По-прежнему отсутствуют каналы трансляции общественного мнения во власть. В последнее время доминирующая тенденция – при возникновении проблем все трудовые и творческие коллективы игнорируют власти на местах, в регионах, правительство, и выбирают прямое обращение в письменном виде на имя президента. Игнорируют, видимо, потому, что эту власть на местах не видят. Вернее, видят ее неспособность решать что-либо без указания сверху.
Это говорит о чрезмерном уровне централизации, то есть о том, что власти попали в ловушку системы, которую сами выстроили. Вырастив поколение безинициативных исполнителей, Администрации президента скоро придется заниматься и такими вопросами, как проведение водопровода в удаленном сельском округе, а президенту разбираться с незаконным увольнением уборщицы в сельском акимате. Тот факт, что граждане Казахстана пытаются достучаться до власти путем самоподрыва (в г.Актобе) и самоподжога (в здании партии “Нур Отан”) – тревожный сигнал. Дело даже не последствиях финансово-экономического кризиса и не только исключительно в ухудшении социального положения. Праздности среди высокопоставленных чиновников и “золотой молодежи” меньше не стало, что говорит о том, что ресурсы государства и аффилированных коммерческих структур не оскудели. Кроме того, в Казахстане есть активный слой предпринимателей и успешных менеджеров, работающих в национальных и зарубежных компаниях, которые улучшили свое положение. На плаву удается удержаться занятому в торговле населению, хотя прибыльность сферы купли-продажи заметно сократилась в последние два года, поскольку снижается платежеспособность населения. Социальная энергия, высвобожденная экономическим бумом начала 2000-х, похоже, иссякла. И разбудить ее политическими и социальными лозунгами пятилетней свежести не удастся”.
Любопытного мнения придерживается известный социолог Гульмира Илеуова. В своем интервью “Литеру” она заявила, что у протестных настроений нет прямой связи с политическими процессами. “Все процессы, связанные с социальной активностью, очень инерционны. Они не такие, что одним методом или одной акцией, теми же выборами все быстро решается. Я не вижу связи между протестными группами и политическим процессом. У нас страна, где значительно преобладает количество бедных, необеспеченных людей. Есть такой стереотип, что бедные могут быть протестными. Но мы же понимаем, что зачастую какие-то протестные выступления провоцируются определенными элитными интересами. И люди с низким социальным уровнем годами живут спокойно, а более обеспеченные, работающие в нефтянке, вдруг взрываются, и никто не может понять причин: ни уход акима, ни повышение зарплат ничего не меняет.
И если говорить о протестных настроениях и их переходе в политическую сферу, то существует такая формула: экономические проблемы – через шаг социальные проблемы – через два шага политические проблемы. То есть это не прямолинейно и не сразу. И задача эффективного государства – четко выверять это и понимать, когда та или иная ситуация грозит перерасти и выйти на другой уровень. Мне кажется, как это ни странно, в целом по стране управление социальными процессами наблюдается. По нашим замерам, в стране 39% живут на 1 МРП на человека, порядка 40% живут на 2 МРП. Вот эти почти 80% живут в условиях нашей страны (все мы знаем, что происходит с ценами, с тарифами и так далее). Но есть государственная политика и главный спикер – президент, который периодически обещает повышение зарплат для бюджетников, которые составляют львиную долю этих малообеспеченных людей, что снимает напряжение у людей, которые привыкли выживать в таких условиях. С этой точки зрения управление обществом довольно простое, и это происходит на протяжении многих лет”.
Тем временем, политические ресурсы, связываемые с опальным бизнесменом Мухтаром Аблязовым, объявили о создании “Народного фронта”. В альянс вошли несколько НПО, Коммунистическая партия Казахстана и незарегистрированная “Алга”. Все они объявили о близости досрочных парламентских выборов и собственном намерении принимать в них участие. Казахская редакция радио “Свобода” (“Азаттык” – каз.) рассказывает о событии. “Как говорит лидер незарегистрированной оппозиционной партии “Алга” Владимир Козлов, не исключено, что выборы в мажилис парламента могут состояться уже в этом году, и поэтому есть неотложная необходимость в создании движения “Народный фронт”, которое объединяло бы самые широкие слои населения. Поскольку возглавляемая им партия не зарегистрирована и потому не может участвовать в парламентских выборах, как не могут это делать и неправительственные организации, то, по словам Владимира Козлова, представители “Народного фронта” будут участвовать в парламентских выборах через Коммунистическую партию Казахстана. При этом Владимир Козлов отметил, что лично он и руководители областных филиалов партии “Алга” не будут претендовать на вхождение в партийный список Компартии, а будут оказывать последней организационную помощь во время избирательной кампании”.
Кстати, с созданием “Народного фронта” связан один любопытный эпизод: опальный банкир Мухтар Аблязов и беглый зять Рахат Алиев – поспешили отмежеваться друг от друга. Все началось с заявления на фальшивом твиттер-аккаунте Рахата Алиева. В одном из сообщений бывший посол Казахстана в Австрии проинформировал читателей, что они с Аблязовым договорились. Реакция портала “Республика” не заставила себя ждать. “Похоже… создание “Народного фронта” мешают кому-то “наверху” спокойно спать. И задача авторов фальшивого твиттера Рахата Алиева – выстроить в умах казахстанцев четкую логическую цепочку: “Народный фронт” – Аблязов – Алиев. Но если у Мухтара Аблязова, выступившего в свое время одним из создателей “Демократического выбора Казахстана”, сложился имидж оппозиционного политика, то у Рахата Мухтаровича репутация в бытность его зятем президента подмочена. То есть предпринята попытка оттолкнуть от “Народного фронта” потенциальных сторонников”.
“Казахстан станет более застолбеневшим сырьевым придатком!”
Таможенный контроль между Россией, Казахстаном и Белоруссией отменен с 1 июля 2011 года. Что любопытно – похоже, понимания, как именно осуществлять интеграцию, даже несмотря на обозначенную цель в виде ЕЭП, у стран Таможенного союза пока нет. Есть только ощущение, что громоздкая интеграционная структура должна привести, в конечном счете, к гуманитарному сближению. Но никто пока не может сказать, насколько долгосрочные цели и задачи объединения соответствуют обозначенным национальным интересам, формулируемым элитами в Москве, Астане и Минске.
Сайт Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства при МГУ им. М.Ломоносова публикует доклад эксперта Юлии Якушевой, которая констатирует нежелание продвигать гуманитарные проекты. “Еще один важный контекст, гуманитарные проекты между Россией и Казахстаном оказались на периферии интеграционной повестки дня. Это не означает, что вузовское, молодежное, социо-культурное взаимодействие утратило темпы роста, но в формате продвижение к ЕЭП, деклараций о новом этапе взаимодействия между двумя нашими странами, становится заметно, что гуманитарная сфера по-прежнему рассматривается как придаток к более “важным” составляющим взаимодействия.
А между тем, именно развитие гуманитарных проектов должно “воспроизводить” интеграцию как естественный процесс для нового поколения россиян и казахстанцев. Поскольку, в противном случае, не исключена ситуация, когда через несколько лет все чаще будет возникать вопрос – зачем это нам? Просто потому, что уровень неформального взаимодействия между новым поколениям россиян и казахстанцев снизится до критического уровня. Наши чиновники от образования часто забывают, что образовательный рынок становится все более конкурентным, а привлекая молодых выпускников казахстанских школ в российские вузы мы должны помнить, что у ребят теперь есть большие возможности для выбора. Networking еще работает, но сложно сказать, насколько будет действовать этот импульс, заложенный, на мой взгляд, еще в советское время. Многие молодые казахстанские чиновники гораздо лучше знают английский язык, чем русский, да просто потому что обучались в западных вузах. Схема-то предельно проста. Также как и в сфере экономики, энергетики вполне вероятно, что “китайский фактор”, при определенных обстоятельствах может перевесить евразийские проекты.
Да, есть филиал МГУ, есть договора, подписанные на межвузовском уровне. Но у меня создается впечатление, что импульс уже начинает затухать. Дай Бог, если я ошибаюсь. В сентябре пройдет конференция, посвященная юбилею филиала МГУ, очень хотелось, чтобы поддержка этого важнейшего мероприятия шла не только с казахстанской стороны, но и со стороны нашего государства, причем на самом высоком уровне. Плюс, репутационные скандалы связанные с реформами в этой сфере далеко не всегда способствуют сохранение привлекательности нашей высшей школы. Не менее важно и сохранение поля русского языка в Казахстане. Мне кажется, что это также один из важнейших показателей успешности в реализации интеграционного тренда, хотя, к сожалению, на эту тему удается честно и открыто поговорить с казахстанскими коллегами не так часто. Поэтому, мне кажется, что реальные успехи интеграции это не только статистика сложения экономических потенциалов, но и упрочение взаимного дружеского восприятия, сохранения общего духовного пространства. Узкий прагматизм экономического подхода может дать эффект в масштабе нескольких лет, но он едва ли сохранит ту фундаментальную базу, на котором строились наши отношения на протяжении многих столетий. Поэтому нам надо общими усилиями определить те формы совместной деятельности, которые позволят сохранить наше общее пространство не только в сфере экономики, но и в самом широком контексте – история, язык, евразийскую общность, мотивы развития”.
Кстати, косвенно подтвердила озабоченность Юлии Якушевой газета “Экспресс-К”, опубликовавшая данные о росте количества студентов, обучающихся в США. “За прошедший год количество казахстанских студентов, обучающихся в американских вузах, увеличилось на 13% – с 1 714 до 1 936 человек. В историческом разрезе цифры еще более впечатляющие – за минимум нужно принять 2004 год, когда число казахстанских посланцев в США составляло 477 человек. Налицо более чем четырехкратный рост числа обучающихся. Впрочем, от американского стола к нашему столу прогресс еще более впечатляющий: количество американских студентов в Казахстане всего за год выросло на 83 процента – от 12 в 2007-2008 учебном году до 22 в 2008-2009-м. Мировой флагман точных наук – Массачусетский технологический институт, равно как и Гарвард – в числе излюбленных казахстанскими студентами не числится, в пятерке наиболее предпочтительных как по программе бакалавриата, так и магистратуры называются совсем другие вузы. Бакалавры составляют 59 процентов посланцев Казахстана, из них четверть – студенты двухгодичных колледжей”.
Категорически не согласен с интеграцией пропагандистский ресурс американского Госдепа – казахская служба радио “Свобода” (“Азаттык” – каз.). Издание публикует стенограмму заседания круглого стола по вопросам таможенной интеграции. Однако приглашение на обсуждение получили только специалисты, которые последовательно критикуют Таможенный союз: Геннадий Шестаков – председатель совета Казахстанской ассоциации таможенных брокеров; Тимур Назханов – вице-президент Независимой ассоциации предпринимателей Казахстана; Дерья Атабаев – экономический обозреватель радио Азаттык и Уалихан Кайсаров – бывший депутат парламента, бывший претендент на пост президента Казахстана.
“Российская Федерация поступает очень грамотно: во-первых, открывает основные рынки сбыта на территории Содружества Независимых Государств – это и Казахстан, и Белоруссия; во-вторых, закрывает границы для товаров, которые составляют конкуренцию для собственного среднего и малого бизнеса. Нужно учитывать, что в Российской Федерации очень хорошо развита легкая и перерабатывающая промышленность, а в Казахстане этого нет. Поэтому закрытие границы от китайских миницехов, минилиний, различных запасных частей для казахстанских предпринимателей будет иметь очень тяжкие последствия.
Кроме того, мы знаем, что цены Российской Федерации на основные продукты питания и на многие товары народного потребления всегда были выше, чем в Казахстане. Поэтому открытие границ между Казахстаном и Российской Федерацией неизбежно приведет к тому, что цены будут подниматься и в Казахстане независимо от того, как будет расти реальный доход населения.
Первым подтверждением этого является то, что цены на основные энергоносители – дизельное топливо и бензин – в Казахстане подскочили буквально в мае. Министр нефти и газа предупредил, что с первого июля, в принципе, цены станут такими же, как и в России. Какие цены сегодня в России – мы все прекрасно знаем. Поэтому говорить о том, что это выгодно Казахстану, я бы не стал. Скорее всего, это будет невыгодно в первую очередь для населения Казахстана; во-вторых, для малого и среднего бизнеса. Именно Казахстан станет более застолбеневшим сырьевым придатком не только мирового сообщества. Из-за России и Белоруссии мы будем терять свои собственные доходы”.
“Казахские руководители используют идеалы кочевнического прошлого, чтобы с их помощью поддерживать антагонизм между аульными казахами и их урбанизированными сородичами”
О расколах внутри титульного казахстанского этноса – в стране говорить не принято в силу многих причин. Однако все чаще на страницах популярных изданий появляются материалы о жузовой и родовой структурах; расколу по территориальному признаку; о делении казахов на “шала” (“асфальтных”, городских) и “нагыз” (“правильных”, чтящих национальные традиции). Переводческий портал Inosmikz публикует одну из таких статей, где констатирует: разделению нации способствуют власти.
“А сегодняшние казахские руководители возрождают и используют идеалы кочевнического прошлого, милые сердцу традиционалистской части казахского общества, для того, чтобы с их помощью поддерживать антагонизм между аульными казахами, составляющими большинство, и их урбанизированными сородичами, представляющими меньшинство народа. Это им нужно для нейтрализации последних, являющихся горожанами во втором или третьем поколении и могущих (в силу большей, чем у первых, политической динамичности и социальной раскованности) стать ядром оппозиции к власти, которая, как показало время, на дух не выносит созидательной, модернистской устремленности своих граждан. А сами они между тем и вовсе не собираются не то чтобы класть голову из-за традиционных казахских идеалов, но и даже изображать видимость преданности им. Они с удовольствием предаются сладостному познанию потребительских ценностей и усвоению стандартов жизни Запада. Чтобы сохранить возможность продолжать вести такой образ жизни, им нужно две вещи: власть над Казахстаном и исключительное право на распоряжение его материальными ресурсами. По конституции и то, и другое принадлежит народу. Но народ – это понятие абстрактное. Особенно в условиях Казахстана с его рассеянным на огромном пространстве народонаселением. Как известно, сельскому населению в силу его раздробленности и разобщенности куда трудней сопротивляться произволу властей. А еще надо иметь в виду еще и то, что сельские казахи, считающиеся оплотом казахской традиционности, легко поддаются жузовому, племенному и родовому дроблению. И тогда станет понятно, почему ставшие за последние 20 лет безоглядными адептами европейских вкусов и образа жизни казахские верхи, озадачившие себя императивом сохранения за собой вышеназванных двух вещей (государственной власти и исключительного права на распоряжение материальными ресурсами страны), не только всемерно способствуют доминированию мировоззрения вчерашних и сегодняшних аульчан над мировоззрением их урбанизировавшихся сородичей. Но и даже откровенно, с использованием всей мощи СМИ, сидящих на государственном обеспечении, натравливает первых на вторых (“национал-предатели”), способствуя формированию атмосферы гражданской войны внутри казахского общества. Городские казахи, как городская часть населения любого этноса, являются той лидирующей силой и необходимой базой, под началом и на основе которой наш народ получает исключительно благоприятную возможность для консолидации в современную нацию. В такую нацию, которая сама станет определять задачи для власти, а не пойдет слепо у нее на поводу. Возьмите россиян. Разве не москвичи с петербуржцами и уроженцами прочих крупных урбанистических центров определяют судьбу их государства и общества?! Представьте себе ситуацию, при которой в Российской Федерации мировоззрение горожан было бы волюнтаристским образом приведено в подчинение лишь формально представляющему из себя что-то целое общественному мнению разрозненных сельских общин, не объединенных ничем, кроме общих русских традиции и определенного отношения к своим городским сородичам?! Такого там не может быть, потому что русские уже сложившаяся и доказавшая свою жизнеспособность в современных условиях нация. В Казахстане же верхи, которые, хотя сами и вестернизировались с превеликим удовольствием за считанные годы, фактически представляют из себя синклит высших сановных кланов, сформированных согласно жузовской и родо-племенной структуре казахского народа, явно не желают консолидации в единую нацию как отдельно взятых казахов, так и всех казахстанцев”.
ИА REGNUM
